Человек с глазами волка - Мариэтта Роз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Поздно вечером город был взят…
* * *
Джарет шел по своёму замку.
Эхо шагов растекалось по коридорам, петляло, закручивалось вихрями, заставляя стыдливо умолкать все прочие звуки.
Хозяин идёт! Хозяин!
Всё в почтении склонялось перед ним. Все тянулись к нему. Даже время остановило бег, чтобы оказать почести королю.
Джарет шёл по замку, принимая как должное, всё то, что творилось вокруг него, стоило эху его шагов предупредить о приближении своего господина. Благосклонно улыбался, но глаза его оставались при этом холодными. Нет ни единого чувства в этих глазах! Они пугают, заставляют склоняться ниже, лебезить.
Ужасен Джарет. И велик.
Он – Хозяин здесь.
Он – Бог.
Джарет вышел во двор замка. Гоблины тут же в почтении согнулись, завошкались, стараясь подвинуться поближе к нему, чтобы если не руки, то хотя бы тени коснуться его.
– Отправляйтесь немедленно! – голос Хозяина сух.
Он взмахивает руками; рукава его рубашки пузырятся на ветру – и кажется, что это гигантская сова расправила крылья. В небе тут же вспыхивают разноцветные ленты, падают к ногам.
– Приведите их. Немедленно!
Гоблины тут же с визгом вскакивают, хватаются за ленты радуги и уносятся прочь. Вскоре Джарет остаётся один.
Он здесь Хозяин.
Он здесь Бог.
* * *
Разноцветные ленты приносят визжащих, возбужденных пассажиров в самые разные уголки Сюррии – во дворы домов, к лавкам. Гоблины вскакивают, ломятся в двери так, что они вот-вот слетят с петель.
– Хозяин требует! Немедленно!
Из домов, лавок выглядывают люди, тут же сквозь ряд любопытствующих прорывается мужчина. Он смешно прыгает, пытаясь на бегу натянуть камзол по приличнее или сапоги, ругает жену, слуг, детей, что не брит, не подстрижен, пуговица не пришита, а ведь «в любой момент может приказать»! Гоблины подхватывают его и уносят прочь по разноцветной ленте, назад, в замок Короля домовых.
Приземляются – как кому повезет! Во дворе или в саду, один даже упал в фонтан. Все ругаются, но уже тише, им страшно – одинаково Джарет ужасен и велик как в милости своей, так и в гневе. Мужчины на ходу приглаживают взмокшими ладонями волосы и пытаются степенно войти в замок, подняться по лестнице.
Степенно не получается. Ноги трясутся, скулы сводит судорога.
Искренне радуются, завидя друг друга, вцепляются друг в друга, и дальше уже идут вместе – так оно как-то лучше, не так страшно. Постепенно их плечи расправляются, лица разглаживаются, входят они в тронный зал уже несколько успокоенными.
В зале гоблины поспешно расставляют стулья, суетятся.
Хозяина нет. Он придёт чуть позже. К этому времени нужно всем расположиться, успокоиться и, может даже, выпить стопку водки или коньяка, закусить – подносы с напитками и едой уже принесли.
Но Хозяин задерживается. Гости, немного захмелев и расхрабрившись, начинают обсуждать причину, побудившую Короля домовых всех собрать. Обмениваются последними новостями про дела хозяйские и дела семейные, ругают слуг, пересказывают охотничьи байки.
Джарет появляется внезапно.
Вот не было его – и вдруг здесь!
В зале воцаряется тишина.
– Ну, господа купцы, как дела ваши? – улыбается король, но разноцветные глаза остаются холодными. – Как урожай? Нет ли где разбоя?
– Хорошо, – подают голос гости, улыбаются в ответ. – Лето тёплое, в меру дождливое, урожай обещает быть богатым. Разбоя на дорогах нет, торговля идёт бойко.
– В общем, так, господа купцы, – Джарет упирается руками в бока и начинает говорить. В голосе сталь, по сути, он приказывает.
Джарет схематично обрисовывает ситуацию в Лонглии и жёстко акцентирует: никакой паники, урожай – это сейчас главное, до общей мобилизации войск дело, скорее всего, не дойдет.
Купцы слушают, кивают: до Сюррии ещё шагать и шагать! Пусть сперва об Альфар зубы обломают. Но да, урожай будет собран в срок, без паники, без спешки. Да, они понимают, что нужно будет поделиться с соседями и зерном, и мясом, и вообще всем, что понадобиться.
Купцы хмурятся, вспоминают излишки, прикидывают. Жаль, конечно, им делиться. А что делать? Ослушаться страшно – Хозяин по головке не погладит. А ведь если так подумать… в трудные годы король всегда помогает – и зерном, и скотом. Да и вообще! помочь соседу – дело святоё!
Соглашаются купцы, кивают головами:
– Всё будет в порядке, Хозяин, не извольте беспокоиться!
Джарет улыбается, льдинки в сине-зелёных глазах тают. Он щёлкает пальцами – двери зала тут же распахиваются, и Джеймс громко приглашает гостей на обед.
* * *
Джарет вновь остаётся один. От напряжения болит голова.
Он закрывается в кабинете, на столе уже дымится большая чашка крепкого кофе.
Не стоит мешать – от его решения слишком многое зависит.
Глава 26. Джарет (часть третья)
Прошла неделя.
В Лонглии шло экстренное совещание.
Несколько человек тесно сбившись вокруг стола, на котором лежит карта Эльсидории, то и дело тычут в неё пальцами, о чём-то переговариваются. Периодически кто-нибудь упоминает отсутствующего Джарета, на что каждый раз король Роберт зло восклицает: «Дался он вам!»
Джарета, действительно, нет, хотя его ждут. Он необходим! Ведь он знает больше всех! Именно он первым заговорил о войне, он всех собрал сегодня: и королей, и старейшин, и волшебников, и магов, и Хранителей – всех! А самого всё ещё нет.
Даже гоблины пришли в Лонглию в назначенный срок. О том, где Хозяин тоже не знают. Только пожимают плечами, мол, отправился вперёд. Вперёд – только куда? зачем? – не понятно.
И, действительно, где сейчас Король домовых?
* * *
А Джарет был там, где этого совершенно никто не ожидал, – в Аустерленде.
О! это большой риск! Трудно представить, что произойдет, если его обнаружат: Джарет при всём желании не сойдет за местного. Это с его-то белоснежной кожей! с его раскосыми разноцветными глазами! Король домовых прекрасно всё это понимал, но ничего не мог поделать.
Увы, всё его волшебство оказалось бессильно в поисках одной-единственной женщины. Значит, она либо мертва, либо настолько искренне желает остаться ненайденной, что её природная магия оказывается сильнее чар Короля домовых. Остается одно – рискнуть.
До границы с Аустерлендом Джарет добрался с помощью разноцветных лент радуги, но дальше пришлось лететь. Следовал тому маршруту, по которому, по его предположению, двигалась Мариэтта. Толком, где находится Чаша бурь, он не знал.
Конечно, полярная сова в выгоревшем небе Аустерленда выглядит более чем странно – не самая привычная птица для степей. Но Джарет сделал ставку на то, что, измученные вечной борьбой за выживание, люди, скорее всего, смотрят себе под ноги, чем по сторонам – и оказался прав.
Несколько дней он проплутал в бескрайней степи, пока, наконец, чудом не наткнулся на город. Сразу узнал. Быстро отыскал нужную башню, но она оказалась пуста.
Джарет внимательно осмотрел комнаты, пытаясь понять, что же здесь произошло. Мебель сломана, на полу валяются черепки посуды, детские игрушки, пух из подушек, матрасов.
Джарет зачем-то поднял детскую кроватку, колыбель сиротливо качнулась.
Что бы здесь не произошло, он всё равно опоздал.
Страшно болела голова.
Те дни, что он провел в образе совы, Джарет не позволял себе ни есть, ни спать, прекрасно понимая, что стоит хоть раз подчиниться инстинктам птицы, как безумие неумолимо начнет разрушать сознание, постепенно стирая память о том, кто он есть на самом деле. Но всё-таки долгое пребывание в чужом облике наложило свой отпечаток – черты лица заострились, сломались.
Джарет сел на кровать. Чувствовал он себя просто ужасно!
«Я так стремился в этот город, так мечтал хоть что-то узнать о ней! Выходит всё зря?.. Но если она не здесь, то где же? И что вообще произошло?»
Резкая боль пронзила мозг. Такая сильная, что на мгновенье закрыл глаза, а когда открыл их, то за окном уже был рассвет.
Стремительно вскочил.
«Уснул. Вот так! Без защиты! Какое безрассудство!»
«Не меньшее, чем прийти сюда», – тут же ответил сам себе.
Разозлился.
«Столько усилий, нервов! Такой риск! И всё зря?!»
Снова закружилась голова.
Джарет снял с пояса фляжку, встряхнул – в ней что-то булькнуло. Король отвинтил крышку, сделал два глотка – поморщился. Но стало лучше. Это была змеиная настойка; её делают эльфы из яда змеи, мёда и ягод, придаёт сил и притупляет боль. Джарет ещё раз встряхнул фляжку – настойки осталось всего лишь где-то на треть, а ведь предстоит дорога домой…
